Пространственно-временная сопоставимость структуры смертности по причинам смерти в России: роль региональных практик кодирования причин смерти
Аннотация
Изучение смертности по причинам смерти – важное направление демографии и общественного здравоохранения, имеющее прикладное значение для формирования политики в области охраны здоровья. Однако, как показано в предыдущих исследованиях по России и другим странам, за объективными динамикой и региональными различиями в структуре смертности по причинам могут скрываться субъективные факторы, включая «устоявшиеся» особенности выбора первоначальной причины смерти. В работе оценивается пространственно-временная устойчивость структур смертности и практик кодирования причин смерти в регионах России.
Использованы данные Росстата о смертности по 67 основным причинам для 71 субъекта РФ. Применён косвенный регрессионный метод (отдельно для мужчин и женщин), модифицированный для сопоставления последовательных периодов: 2000–2004, 2005–2009, 2010–2014 и 2015–2019 гг. Сравнивались региональные структуры смертности со среднероссийской для выявления: а) регионов с отличающимися структурами смертности; б) причин смерти с высокой межрегиональной неоднородностью вклада во всю смертность; в) изменений этих паттернов во времени. Метод позволил выявить причины смерти, различия во вкладе которых между регионами могут быть обусловлены практиками кодирования, а также проследить динамику этих различий.
Для 39 причин смерти выявлены значимые различия их вклада во всю смертность между регионами на всём протяжении 2000–2019 гг. Лишь для 10 причин степень неоднородности значимо менялась хотя бы в один из периодов. Среди регионов 14 (для мужчин) и 22 (для женщин) демонстрировали специфичные относительно среднероссийской структуры смертности на протяжении 2000–2019 гг., а в 7 регионах зафиксированы изменения этой специфичности хотя бы в один из периодов. Степени неоднородности вкладов причин смерти и специфичности региональных структур смертности значимо коррелированы между периодами. Результаты устойчивы при расширении выборки регионов и исключении внешних причин смерти, а также согласуются с предыдущими исследованиями межрегиональных различий в кодировании причин смерти в России.
Полученные различия как минимум частично обусловлены практиками кодирования причин смерти. Поэтому можно утверждать, что десять причин смерти, для которых найдены значимые изменения в межрегиональной неоднородности их вкладов, характеризуются устойчивой межрегиональной несогласованностью практик кодирования во времени. Это свидетельствует о давнем характере различий в практиках кодирования, связанных с децентрализацией системы выбора первоначальной причины смерти в России. Для повышения сопоставимости данных необходима унификация практик через методические рекомендации, работу с регионами и внедрение автоматизированных систем кодирования.
Скачивания
Литература
Андреев Е.М. (2016a). Структура причин смерти по свидетельствам разного типа. https://www.demoscope.ru/weekly/2016/0673/tema04.php
Андреев Е.М. (2016b). Плохо определенные и точно не установленные причины смерти в России. Демографическое обозрение, 3(2), 103–142. https://doi.org/10.17323/demreview.v3i2.1755
Данилова И.А. (2015). Особенности построения непрерывных рядов показателей смертности по причинам смерти в России. Вопросы статистики, 0(11), Article 11. https://doi.org/10.34023/2313-6383-2015-0-11-58-68
Зубаревич Н.В. (2010). Регионы России: Неравенство, кризис, модернизация. Независимый институт социальной политики.
Пьянкова А.И., Фаттахов Т.А. (2019). Смертность от дорожно-транспортных происшествий в России: Подходы к оценке, тенденции и перспективы. Демографическое обозрение, 6(3), 58–84. https://doi.org/10.17323/demreview.v6i3.9855
Сабгайда Т.П., Семёнова В.Г. (2017). Связь снижения сердечно-сосудистой смертности 2013-2015 годов с изменением смертности от других причин. Социальные аспекты здоровья населения, 57(5), Article 5. https://doi.org/10.21045/2071-5021-2017-57-5-2
Сабгайда Т.П., Семенова В.Г., Евдокушкина Г.Н., Секриеру Е.М., Никитина С.Ю. (2014a). Модификация причины смерти при статистическом учете смертности. Социальные аспекты здоровья населения, 37(3), Article 3. http://vestnik.mednet.ru/content/view/564/30/lang,ru/ (date of access – 11.03.2025).
Сабгайда Т.П., Семенова В.Г., Иванова А.Е., Евдокушина Г.Н., Секриеру Е.М., Никитина С.Ю. (2014b). Полнота учета в медицинских свидетельствах о смерти состояний, приведших к смерти. Здравоохранение Российской Федерации, 58(5), 4–8.
Российская экономическая школа (2024). Российская база данных по рождаемости и смертности. Россия и регионы, по причинам смерти, пятилетние возрастные группы. https://www.nes.ru/research-main/research-centers/demogr/demogr-fermort-data?lang=ru (data uploaded 02.07.2024).
Юмагузин В.В., Винник М.В. (2023). Оценка качества статистики смертности по причинам в регионах России. Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены, 2(174). https://doi.org/10.14515/monitoring.2023.2.2368
Antini C., Rajs D., Muñoz-Quezada M. T., Mondaca B. A. L., Heiss G. (2015). Reliability of cause of death coding: An international comparison. Cadernos de Saúde Pública, 31(7), 1473–1482. https://doi.org/10.1590/0102-311X00099814
Danilova I., Rau R., Barbieri M., Grigoriev P., Jdanov D.A., Meslé F., Vallin J., Shkolnikov V.M. (2021). Subnational Consistency in Cause-of-Death Data: The Cases of Russia, Germany, the United States, and France. Population, 76(4), 645–674. https://doi.org/10.3917/popu.2104.0693
Danilova I., Shkolnikov V.M., Jdanov D.A., Meslé F., Vallin J. (2016). Identifying potential differences in cause-of-death coding practices across Russian regions. Population Health Metrics, 14(1), Article 1. https://doi.org/10.1186/s12963-016-0078-0
Goldberger N., Applbaum Y., Meron J., Haklai Z. (2015). High Israeli mortality rates from diabetes and renal failure—Can international comparison of multiple causes of death reflect differences in choice of underlying cause? Israel Journal of Health Policy Research, 4(1), 31. https://doi.org/10.1186/s13584-015-0027-6
Grigoriev P., Jasilionis D., Klüsener S., Timonin S., Andreev E., Meslé F., Vallin J. (2020). Spatial patterns of male alcohol-related mortality in Belarus, Lithuania, Poland and Russia. Drug and Alcohol Review, 39(7), 835–845. https://doi.org/10.1111/dar.13037
Harteloh P., De Bruin K., Kardaun J. (2010). The reliability of cause-of-death coding in The Netherlands. European Journal of Epidemiology, 25(8), 531–538. https://doi.org/10.1007/s10654-010-9445-5
Hernández B., Ramírez-Villalobos D., Romero M., Gómez S., Atkinson C., Lozano R. (2011). Assessing quality of medical death certification: Concordance between gold standard diagnosis and underlying cause of death in selected Mexican hospitals. Population Health Metrics, 9(1), 38. https://doi.org/10.1186/1478-7954-9-38
Jensen H.H. (2006). Potential misclassification of causes of death from COPD. European Respiratory Journal, 28(4), 781–785. https://doi.org/10.1183/09031936.06.00152205
Khosravi A., Rao C., Naghavi M., Taylor R., Jafari N., Lopez A.D. (2008). Impact of misclassification on measures of cardiovascular disease mortality in the Islamic Republic of Iran: A cross-sectional study. Bulletin of the World Health Organization, 86(9), 688–696. https://doi.org/10.2471/BLT.07.046532
Kobak D. (2021). Excess Mortality Reveals Covid’s True Toll in Russia. Significance, 18(1), 16–19. https://doi.org/10.1111/1740-9713.01486
Lakkireddy D.R., Gowda M.S., Murray C.W., Basarakodu K.R., Vacek J.L. (2004). Death certificate completion: How well are physicians trained and are cardiovascular causes overstated? The American Journal of Medicine, 117(7), 492–498. https://doi.org/10.1016/j.amjmed.2004.04.018
Lu T.-H., Lee M.-C., Chou M.-C. (2000). Accuracy of cause-of-death coding in Taiwan: Types of miscoding and effects on mortality statistics. International Journal of Epidemiology, 29(2), 336–343. https://doi.org/10.1093/ije/29.2.336
Mikkelsen L., Iburg K.M., Adair T., Fürst T., Hegnauer M., von der Lippe E., Moran L., Nomura S., Sakamoto H., Shibuya K., Wengler A., Willbond S., Wood P., Lopez A.D. (2020). Assessing the quality of cause of death data in six high-income countries: Australia, Canada, Denmark, Germany, Japan and Switzerland. International Journal of Public Health, 65(1), 17–28. https://doi.org/10.1007/s00038-019-01325-x
Murray C.J.L., Dias R.H., Kulkarni S.C., Lozano R., Stevens G.A., Ezzati M. (2008). Improving the Comparability of Diabetes Mortality Statistics in the U.S. and Mexico. Diabetes Care, 31(3), 451–458. https://doi.org/10.2337/dc07-1370
Naghavi M., Makela S., Foreman K., O’Brien J., Pourmalek F., Lozano R. (2010). Algorithms for enhancing public health utility of national causes-of-death data. Population Health Metrics, 8(1), 9. https://doi.org/10.1186/1478-7954-8-9
Nikoloski Z., Shkolnikov V.M., Mossialos E. (2023). Preventable mortality in the Russian Federation: A retrospective, regional level study. The Lancet Regional Health - Europe, 29, 100631. https://doi.org/10.1016/j.lanepe.2023.100631
Omran A.R. (1971). The epidemiologic transition. A theory of the epidemiology of population change. The Milbank Memorial Fund Quarterly, 49(4), 509–538.
Papanova E.K., Shkolnikov V.M., Andreev E.M., Timonin S.A. (2018). High Life Expectancy of Muscovites Over Age 80: Reality or a Statistical Artifact? Advances in Gerontology, 8(2), 86–95. https://doi.org/10.1134/S2079057018020145
Percy C., Muir C. (1989). The International Comparability of Cancer Mortality Data. American Journal of Epidemiology, 129(5), 934–946. https://doi.org/10.1093/oxfordjournals.aje.a115226
Shkolnikov V., Meslé F., Vallin J. (1996). Health Crisis in Russia I. Recent Trends in Life Expectancy and Causes of Death from 1970 to 1993. Population: An English Selection, 8, 123–154.
Vallin J., Andreev E., Meslé F., Shkolnikov V. (2005). Geographical diversity of cause-of-death patterns and trends in Russia. Demographic Research, 12, 323–380. https://doi.org/10.4054/DemRes.2005.12.13
