Города-миллионники на карте смертности России
Аннотация
Проблема избыточной смертности в России не теряет своей актуальности. Ситуация осложняется и высоким уровнем пространственного неравенства в здоровье, которое в нашей стране принято измерять на региональном уровне. Данная работа – одна из первых попыток взглянуть на динамику и размах географического неравенства в здоровье в России на субрегиональном уровне через призму противопоставления «центра» (в нашем случае городов-миллионников) и «периферии» (остальной территории страны). Города-миллионники были выбраны не случайно, а исходя из сложившейся в России пространственной иерархии, согласно которой самый высокий уровень социально-экономического развития отмечается в крупнейших городах страны. Более высокому уровню развития человеческого капитала, как правило, соответствует более низкий уровень смертности. Используя данные Росстата, мы рассчитали значения ожидаемой продолжительности жизни при рождении для российских городов-миллионников за 1989-2016 гг. Полученные результаты показали, что на протяжении последней четверти века поляризация в уровне здоровья между городами-миллионниками и остальной территорией России значительно усилилась, став отображением центростремительных процессов, происходящих в нашем Отечестве в этот период. Будучи центрами притяжения внутренних и внешних мигрантов, города-миллионники, как результат, аккумулируют значительно более образованное население, что, безусловно, является важным преимуществом больших городов над «периферией» не только на экономическом фронте, но и в уровне здоровья их жителей, так как людей с высшим образованием отличает более бережное отношение к своему здоровью. Без решения структурных проблем, сдерживающих социально-экономическое развитие за пределами крупнейших агломераций, едва ли возможна конвергенция в уровне смертности между городами-миллионниками и окружающими их территориями.
Скачивания
Литература
Andreev E., V.M. Shkolnikov, T. Valkonen, A. Begun (2001). Measuring inter-group inequalities in length of life // Genus. 57(3-4): 33-62.
Andreev E.M. (1979). Prodolzhitel'nost' zhizni v SSSR: differentsial'nyy analiz [Life expectancy in the USSR: differential analysis] // Prodolzhitel'nost' zhizni: analiz i modelirovanie [Lifespan: Analysis and Modeling]. Moscow: Statistika: 7-31.
Andreev E.M. (2012). O tochnosti rezul'tatov rossiyskikh perepisey naseleniya i stepeni doveriya k raznym istochnikam informatsii [On the accuracy of the results of Russian population censuses and the level of confidence in different sources of information] // Voprosy statistiki [Issues of Statistics]. 11: 21–35.
Andreev E.M., E.A. Kvasha, T.L. Kharkova (2006). Osobye tochki na karte smertnosti [The special points on the map of mortality] // Naselenie Rossii 2003–2004 [Population of Russia 2003–2004]. Odinnadtsatyy-dvenadtsatyy ezhegodnyy demograficheskiy doklad [Eleventh-twelfth annual demographic report] / A.G. Vishnevsky, ed. Moscow: 298–305.
Andreev E.M., E.A. Kvasha, T.L. Kharkova (2016). Smertnost' v Moskve i drugikh megapolisakh mira: skhodstva i razlichiya [Mortality in Moscow and other megacities of the world: similarities and differences] // Demograficheskoe obozrenie [Demographic Review]. 3(3): 39-79.
Andreev E.M., V.M. Shkolnikov (2018). Svyaz' mezhdu urovnyami smertnosti i ekonomicheskogo razvitiya v Rossii i ee regionakh [The relationship between mortality and economic development in Russia and its regions] // Demograficheskoe obozrenie [Demographic Review]. 5(1): 6–24.
Cochrane SH., DJ. Ohara, J. Leslie (1980). The effects of education on health. Washington, D.C., World Bank. 95 p. (World Bank Staff Working Paper №405.)
Demograficheskaya situatsiya v Moskve i tendentsii ee razvitiya [The demographic situation in Moscow and its development trends] (2006) / L.L. Rybakovsky, ed. Moscow: TsSP. 264 p.
Eberstadt N. (1981). The health crisis in the USSR // New York Review Books: 23-21. (Reprinted Int J Epedemiol 2006; 35:1384-94.)
Grigoriev P., F. Meslé, V.M. Shkolnikov, E. Andreev, A. Fihel, M. Pechholdova et al. (2014). The recent mortality decline in Russia: Beginning of the cardiovascular revolution? // Population and Development Review. 40(1): 107–129.
Grigoriev P., G. Doblhammer-Reiter, V.M. Shkolnikov (2013). Trends, patterns, and determinants of regional mortality in Belarus, 1990–2007 // Population Studies-A Journal of Demography. 67: 61-81.
Kalediene R., J. Petrauskiene (2000). Regional life expectancy patterns in Lithuania // European Journal of Public Health. 10(2):101–104.
Kalediene R., J. Petrauskiene (2004). Socio-economic transition, inequality, and mortality in Lithuania // Economics and Human Biology. 2(1):87–95.
Kharkova T.L., S.Yu. Nikitina, E.M. Andreev (2017). Zavisimost' prodolzhitel'nosti zhizni ot urovnya obrazovaniya v Rossii [The dependence of life expectancy on the level of education in Russia] // Voprosy statistiki [Issues of Statistics]. 8: 61–68.
Krumins J., D. Jasilionis, L. Mall, V. Stankuniene (2009). Changes of geographical mortality differences in the three Baltic countries during the period of socio-economic transformation. Paper presented at the IUSSP 26th International Population Conference, Marrakech.
Kvasha E.A. (2008). Differentsiatsiya mladencheskoy smertnosti po urovnyu obrazovaniya materi v regionakh Rossii v kontse 80-kh - seredine 90-kh godov 20 veka [Differentiation of infant mortality by the level of education of the mother in the regions of Russia in the late 80s - mid 90s of the 20th century] // Demoscope Weekly. 331–332. URL:http://www.demoscope.ru/weekly/2008/0331/analit06.php (accessed: 04.11.2018).
Kvasha E.A., T.L. Kharkova (2009). Rossiyane i moskvichi ne ravny pered litsom smerti [Russians and Muscovites are not equal in the face of death] // Demoscope Weekly. 369–370. URL: http://demoscope.ru/weekly/2009/0369/tema01.php (accessed: 04.11.2018).
Marmot M.G., A.M. Adelstein, L. Bulusu (1984). Lessons from the study of immigrant mortality // Lancet. 2: 1455-1457.
Mkrtchyan N.V. (2012). Problemy ucheta naseleniya otdel'nykh vozrastnykh grupp v khode perepisi naseleniya 2010 g.: prichiny otkloneniy poluchennykh dannykh ot ozhidaemykh [Problems of registration of the population of certain age groups during the 2010 census: reasons for deviations of the data from the expected] // Demograficheskie aspekty sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiya [Demographic aspects of socio-economic development]. Iss. 22. / M.B. Denisenko, ed. Moscow: MAKS Press: 197–214.
Neravenstvo i smertnost' v Rossii [Inequality and Mortality in Russia] (2000) / V.M. Shkolnikov, E.M. Andreev, T.M. Maleva, eds. Moscow: Signal. 123 p.
Papanova E.K., V.M. Shkolnikov, E.M. Andreev, S.A. Timonin (2017). Vysokaya prodolzhitel'nost' zhizni moskvichey posle 80 let – real'nost' ili statisticheskiy artefakt? [High life expectancy of Muscovites after 80 years - a reality or a statistical artifact?] // Uspekhi gerontologii [Advances in gerontology]. 6: 826–835.
Preston S.H. (2007). The changing relation between mortality and level of economic development // International Journal of Epidemiology. 36 (3): 484–90.
P'yankova A.I., T.A. Fattakhov (2017). Smertnost' po urovnyu obrazovaniya v Rossii [Mortality by level of education in Russia] // Ekonomicheskij zhurnal VSHE [HSE Economic Journal]. 21(4): 623–647.
Razum O., H. Zeeb, S. Rohrmann (2000). The ‘healthy migrant effect’–not merely a fallacy of inaccurate denominator figures // International Journal of Epidemiology. 29(1):191–192.
Semenova V.G. (2005). Obratnyy epidemiologicheskiy perekhod v Rossii [Reverse epidemiological transition in Russia] (2005). Moscow. 235 p.
Shchur A. (2018). Tendentsii smertnosti v rossiyskikh gorodakh s chislennost'yu naseleniya svyshe odnogo milliona chelovek (1989-2016 gg.) [Mortality trends in Russian cities with a population of over one million people (1989-2016)]: master thesis. Moscow: NRU HSE.
Shkaratan O.I. (2009). Sotsial'no-ekonomicheskoe neravenstvo i ego vosproizvodstvo v sovremennoy Rossii. [Socio-economic inequality and its reproduction in modern Russia] Moscow: Olma Media Grupp. 556 p.
Shkolnikov V.M. (1987). Geograficheskie faktory prodolzhitel'nosti zhizni [Geographical factors of life expectancy] // Izvestiya AN SSSR. Seriya Geograficheskaya [News of the USSR Academy of Sciences. Geographical series]. 3(12): 35-44.
Shkolnikov V.M., E. Andreev, D. Jdanov, J. Vallin, F. Meslé, C. Boe, J. Wilmoth, S. Gellers-Barkmann (2017). Methodology note for the Life Table Database (LTDB). URL: http://www.lifetable.de/methodology.pdf (accessed: 05.11.2018).
Shkolnikov V.M., A.D. Deev, Ø. Kravdal, T. Valkonen (2004). Educational differentials in male mortality in Russia and northern Europe. A comparison of an epidemiological cohort from Moscow and St. Petersburg with the male populations of Helsinki and Oslo // Demographic research. 10(1): 1-26.
Shkolnikov V.M., E. Andreev, D. Jasilionis, M. Leinsalu, O. Antonova, M. McKee (2006). The changing relation between education and life expectancy in central and eastern Europe in the 1990s // Journal of Epidemiology and Community Health. 60(10): 875-881.
Shkolnikov V.M., E. Andreev, M. McKee, D.A. Leon (2013). Components and possible determinants of decrease in Russian mortality in 2004–2010 // Demographic Research. 28(32): 917–950.
Shkolnikov V.M., G.A. Cornia, D.A. Leon, F. Meslé (1998). Causes of the Russian mortality crisis: evidence and interpretations // World Development. 26(11): 1995–2011.
Shkolnikov V.M., S. Vasin (1994). Spatial differences in life expectancy in European Russia in the 1980s. // Demographic trends and patterns in the Soviet Union before 1991 / W. Lutz, S. Scherbov, A. Volkov, eds. London: Routledge: 379–402.
Timonin S., A. Kontsevaya, M. McKee, D.A. Leon (2018). Reducing geographic inequalities in access times for acute treatment of myocardial infarction in a large country: the example of Russia // International Journal of Epidemiology. 47(5): 1594-1602.
Timonin S., I. Danilova, E. Andreev, V.M. Shkolnikov (2017). Recent mortality trend reversal in Russia: are regions following the same tempo? // European Journal of Population. 33(1): 733-763.
Vallin J., E. Andreev, F. Meslé, V.M. Shkolnikov (2005). Geographical diversity of cause-of-death patterns and trends in Russia // Demographic Research. 12(13): 323–380.
Vasin, S., C.A. Costello (1997). Spatial, age, and cause-of-death patterns of mortality in Russia, 1988–1989 // Premature Death in the New Independent States / J.L. Bobadilla, C.A. Costello, F. Mitcell, eds. Washington, DC: National Academies Press: 66–119.
Vishnevsky A., Shkolnikov V. (1997). Smertnost' v Rossii: glavnye gruppy riska i prioritety deystviya (Mortality in Russia: main risk groups and priorities of action). Nauchnye doklady Moskovskogo Tsentra Karnegi (Scientific reports of the Moscow Carnegie Center), Issue 19. Carnegie Endowment for International Peace: 83 p.
Vishnevsky A. (2015). Mortality in Russia: the second epidemiological revolution that never was // Demographic Review, English selection: 4-33.
Walberg P., M. McKee, V.M. Shkolnikov, L. Chenet, D.A. Leon (1998). Economic change, crime and Russian mortality crisis: a regional analysis // British Medical Journal. 317(7154): 312–318. (accessed: 10.08.2018).
Zubarevich N.V. (2010). Goroda kak tsentry modernizatsii ekonomiki i chelovecheskogo kapitala [Cities as centers of economic modernization and human capital] // Obshchestvennye nauki i sovremennost [Social Sciences and Contemporary World]. 5: 5–19.
